«Шприцем для подкожных инъекций она воспользовалась впервые в обществе мужчины, хронического наркомана. Случилось это на одной из квартир в северной части Голливуда. К сожалению эта первая проба завершилась для неё тем, что нагрянула полиция и оба они были арестованы. В то время ей было всего девятнадцать лет и ей удалось выйти на свободу, отделавшись условным приговором. На следующий же месяц она перебралась в наш город, твердо решив никогда больше не баловаться наркотиками. Этому решению, по её мнению, должно было способствовать и то обстоятельство, что теперь между нею и её прежними друзьями лежали три тысячи миль. Но почти сразу же после её прибытия сюда, она обнаружила, что здесь так же легко раздобыть наркотики, как и в Лос-Анджелесе. Более того, не прошло и нескольких недель, как она начала сотрудничать с агентством „Катлер“, и тут оказалось, что денег ей выплачивают столько, что этого с избытком хватает не только на поддержание вполне приличного уровня жизни, но и на приобретение наркотиков. И тогда она сама начала вводить подкожно наркотики в богатые мягкими тканями части своего тела. Это привело к тому, что довольно быстро она отказалась от подкожных влияний и перешла на внутривенные. С той поры она и вводит себе внутривенно наркотики и теперь её можно с полным основанием считать законченной хронической наркоманкой, безнадежно увязшей в этом пороке. Изложив все эти обстоятельства, она поинтересовалась, реально ли в её положении надеяться хоть как-то освободиться от этого тяжкого порока? Берусь ли я вылечить её? Как теперь ей просыпаться по утрам без твердой уверенности в том, что у неё имеется в запасе необходимая ей доза? На это я ответил, что преследующие её сейчас опасения и страхи — обычная картина для всех наркоманов, которые собираются подвергнуться курсу лечения. Должен сказать, что это моё заверение она восприняла без особого энтузиазма».

— Desculpeme, — прохрипела она извинения и залилась жарким румянцем, увидев кучку примерно так же одетых мужчин, с любопытством наблюдавших за этой сценой. Но тут с балкона, окружающего верхний этаж дома, раздался спасительный крик восторга. Ана опрометью слетела по лестнице вниз, обняла Кэтрин, стала извиняться, что не встретила как положено, и одновременно вылила поток непонятных упреков на её спасителя, который рассматривал их с кривой усмешкой на грязном лице. Наконец она взмахом руки отослала его прочь, а сама повела свою гостью в дом, в гостиную, от вида которой неприятное происшествие сразу выветрилось у Кэтрин из головы.

— Идеи чучхе в опасности! — негромко, с металлом в голосе сказал невысокий худой мужчина, представившийся как товарищ Цой. — Нам стало известно, что мировой империализм в лице американской шпионки Ким Бессенджер готовится напасть на секретное хранилище, в котором заперт рукописный план развития коммунизма на ближайшие пятьдесят лет. Ты должна спасти мировой коммунизм от засилия пергидролевых блондинок! Для этого нужно вывезти план из страны и передать его нашим советским соратникам. А чтобы его не нашли при обыске, мы запихаем его тебе в разные естественные и не очень отверстия.

Вчера всё изменилось, и вчерашняя ночь стала ночью радости и чуда, навсегда избавив их от горечи и разочарований, стоявших доселе между ними. Они обедали при свечах на садовой террасе и говорили, говорили, узнавая друг о друге всё больше. У Макса была страсть к американскому футболу; она была убеждена, что эта игра лишь оправдывает насилие. Он любил молочный шоколад; она обожала горький. Оба любили классическую музыку. Все, что написано после 1900 года, Макс категорически называл декадентством.

Это было среди казахских нераспаханных земель, где теперь стоит город Целиноград. Жены дипломатов и писателей, маршалов и командармов, пианистки и певицы, актрисы и балерины, домашние хозяйки были брошены на распахивание твёрдых степных земель. Красивые, умные, образованные. Мирра Флойд (племянница Фрейда), Кира Пильняк (жена писателя), первая жена Гайдара, сестра Тухачевского. Вечером, после двадцати часов работы, после раскалывания льда, чтобы напиться, счищая изморозь со своих подруг, измученных тяжкой работой, они всё-таки садились кругом и устраивали литературно-музыкальные вечера. На губах или расческах исполнялись все известные симфонии, оперы. Шопен, Вивальди, Бетховен в исполнении лучшей пианистки страны! Наизусть читали главы из книг, пересказывали романы, кто-то знал даже «Анну Каренину», и из вечера в вечер они слушали страницу за страницей. Сама Лидия Алексеевна читала наизусть «Алые паруса» Грина.

Она рывком поднялась со стула. Новые джинсы подчеркивали её тонкую талию и длинные ноги. Хрустящая рубашка из хлопка, завязанная на талии, придавала всей её внешности небрежно-элегантный вид, весьма отличавшийся от её прежнего облика, когда она три недели назад провожала Джона в аэропорту. Оценивающий и одобрительный взгляд, который бросила на неё продавщица, когда Люсианна завязала рубашку на талии, вместо того чтобы заправить её в джинсы, подтверждал, что она действительно многому научилась за последнее время.

Несколько секунд Эва беззвучно открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Может, босс решил, что после этой ночи, о которой он ничего не помнит, она ждет от него предложения о замужестве? Или что она сняла занятный видеофильм об их ночных приключениях и захочет его шантажировать? Или еще что похуже: воспользовавшись его беспомощным положением, она его обесчестила! Эва поняла, что еще одно слово в таком духе из его уст, и она вполне способна возненавидеть Джастина до конца своих дней.

Мне захотелось вскочить и закричать. Я еле удерживался от того, чтобы не побежать назад. Но я удерживался. Потому что впервые в жизни думал о ком-то, кроме себя… Вернувшись в долину, Сара сделала свой выбор. Её влекло туда, где она надеялась обрести счастье. Счастье… Найт ведь тоже был счастлив, когда писал эту чушь! Укутанный в кокон своего счастья, он считал жизнь вполне удавшейся и даже не подозревал, что все это — обман… Был бы сейчас рядом Хух! Хотя можно было не сомневаться, что он посоветовал бы не лезть в чужие дела. И добавил бы что-то о судьбе. А что такое судьба? Заложена ли она в генах или только записана на звёздах? И неужели все наши поступки предопределены?..

В последний раз им пожимали руки, в последний раз с ними обменивались поцелуями в щеку… Когда солнце зашло, они вместе со всеми совершили последний намаз; выйдя из празднично освещенного дворца, Джильфидан прошла в большую лодку по импровизированному трапу — по доске, с обеих сторон поддерживаемая евнухами, бредущими по мелководью. Резные латунные фонари освещали роскошную султанскую барку, бросая дрожащие разноцветные отблики на шелковые подушки, а на корме и носу лодки висело по одному простому флагу, без узоров и символов. Они были красными, как кровь, пролитая в борьбе за династию. В лодку Салиму перенес один из евнухов и осторожно опустил на подушки под балдахином; она чувствовала себя настоящей принцессой. Объятая теплым ночным воздухом и тёплыми руками матери, она казалась сама себе хорошо охраняемым сокровищем. Однако её желудок болезненно сводило от женского плача, разрывающего сердце, от жалобных прощальных возгласов:

— Веда, веда! Прощайте! Прощайте!

Когда вода поднимается до уровня груди, Марина, наконец-то, все поймет. Она начнет молить меня о пощаде, выпрашивать прощение, напомнит о нашем сыне… Как же так, Феликс, как ты можешь, подумай о нём… Она будет лебезить передо мной, надеясь выжить, преданно смотреть в мои глаза и врать; перевирать то, что сказала только что, и извиняться. Обещать любить меня как раньше и еще больше. Научиться готовить сама (гадина, все-таки заказывала еду из ресторана). Пойти в спортзал и сбросить лишний вес. Напомнит мне отдых в Евпатории в 1983 году. Будет плакать и заламывать руки. Но я останусь глух. Когда вода дойдет до подбородка, она уже не сможет говорить внятно. Затем жидкость накроет её рот, а потом и нос; булькающие звуки, всхлипы, крик, еще один, жидкость попадет в её дыхательные пути, и Марина захлебнется, погибнув в муках. Когда это случится, я отойду, скажу Палычу, чтоб засыпал яму, а сам отправлюсь куда-нибудь выпить кофе. Нет, надо еще кинуть в колодец розу или гвоздику, интересно, что уместнее в таких случаях?