Воровато озираясь и стараясь не попасться на глаза домовладельцу, Бен нырнул в подъезд дома в Ист-Виллидж, где снимал квартиру. Он не чувствовал особых угрызений совести из-за того, что просрочил квартплату: у него уже два месяца не работала посудомоечная машина, да и сама квартира выглядела не лучшим образом, временами ему приходило в голову, что хозяин еще сам должен ему доплачивать за то, что он не съехал. Из-за угла в той стороне, где находился стол консьержа, показалась тень. Бен бросился к лестнице и помчался вверх, перескакивая через две, а то и три ступеньки. С его длинными ногами это было нетрудно, однако он все равно запыхался, пока поднялся на свой пятый этаж.

Женскую лесть и заискивание он явно принимал как должное. Такая самовлюбленность никогда не вызывала у Алекс ни одобрения, ни сочувствия. Джуниор не сомневался, что способен пробудить нежные чувства у любой женщины, стоит лишь ему заговорить с нею. Он флиртовал непроизвольно — так же естественно, как дышал. Ему и в голову не приходило, что кто-то может неверно истолковать его намерения и получить эмоциональную травму.

— Прочитай досье и скажи, если возникнут вопросы. Всё достаточно очевидно. Они не знают, что находятся под наблюдением, но огласка — дело только времени. Я думаю, у нас в запасе не более пары месяцев.

Гриффин открыл папку и начал просматривать документы. В ту минуту, когда он увидел имена двух людей, чью деятельность должен был расследовать, ладони его увлажнились и убеждение в том, что здесь «нет проблем», растаяло без следа. Одного звали Джерри Шмидт, что не имело никакого значения, поскольку Гриффин никогда не слышал об этом парне. Но имя второго было Уоллес Гринлиф. А в таком маленьком городе, как Клемент, можно без всякого риска побиться об заклад, что, кем бы ни был человек, носящий такую фамилию, он находится в родстве с Сарой.

Глядя на них, мало кто догадается, что эти два обалдуя учатся в технических универах. Они только выглядят, как придурки полные. Танго рассказывал, что поначалу от его вида преподы шарахались. Сурикат вообще оказался гениальным дарованием. Но от нас скрывал свои успехи. Опасался выйти из образа хронического раздолбая. Глупо, правда? Что с того, если мы узнаем про его достижения в учебе? Так нет — тихарился. Вон Вайпер не скрывает, что он чуть ли не самый лучший на курсе. Врёт, наверное.

Иногда мне нравятся мальчишки, похожие на гангстеров. Да здравствуют мафиози американо-итальянского розлива! Почему у нас до сих пор не модно выглядеть как киношный гангстер? Если кто-то смахивает на мафиози, говорят, что он похож на сутенера. Вовсе не похож. Знать бы ещё, как выглядят эти самые сутенеры. Ну уж точно не как итальянские гангстеры в американских фильмах.

Хотя Энджел Клэр настаивал на необходимости немедленно отпраздновать свадьбу, выдвигая благовидные доводы, однако была в этом излишняя стремительность, что и обнаружилось позднее. Он любил ее горячо, но, пожалуй, это была скорее идеальная любовь, чем то страстное чувство, какое питала к нему она. Считая себя обреченным отказаться от интеллектуальной жизни и вести жизнь пастушескую, он и не подозревал до встречи с Тэсс, что найдёт здесь столько очарования, сколько он нашел в этой простодушной девушке. О простоте и безыскусственности ему случалось говорить, а что это такое — он, в сущности, не знал, пока не явился сюда. Но будущее рисовалось ему очень неясно, и лишь по прошествии года или двух мог он окончательно определить свой жизненный путь. И решимость его объяснялась некоторой небрежностью, с какой он привык относиться к своей карьере, считая, что по вине родных, зараженных предрассудками, отказался от истинного своего призвания.

Бо на долю секунды замер, и Мэгги поняла, что сказала что-то не то и не тому человеку. Лицо его застыло, глаза стали темными, как мокрая речная галька. Захлопнув за собой дверь, он подошел к столу и положил на него фонарь. Окинул Мэгги беглым взглядом, задержавшись на её босых ногах, затем снова взглянул в лицо. Мэгги поборола инстинктивное желание поджать ноги под стул и сесть прямо. Она осталась в той же позе, обнимая одной рукой Гвен, хотя сердце билось где-то у нее в горле.

Шанс! Единственный! Можно спастись, хотя положение казалось совсем безнадежным! Жорка был готов на все. С какой стати он должен отказываться? Из-за этого Мышкина несчастного?! Жорка и так с ним возился как с писаной торбой! Да Колобок бы еще в овраге замерз, если б Тягунов его едва ли не силком вперед тащил! И здесь, в избушке, Витька давно со страху помер бы, если б не Жоркина решительность. Может, Тягунов виноват, что этот толстяк таким нескладным слабаком уродился? Нет. Он ему всё объяснил: прыгай и беги быстрее к двери. Виноват Жорка, что Витька размазней оказался? Нет. Тем не менее еще раз попытался его выручить — и сам из-за него влип. Хватит, пора завязывать с благотворительностью! Если паучиха дает шанс выжить Жорке — это его личный шанс. Он все силы приложит, чтоб выкрутиться. И потом, на фига им двоим погибать, если есть возможность одному живым остаться? Уж наверняка, если б Мышкину такая удача привалила, он бы ни минуты не сомневался! И даже бы не подумал отказываться!

Интересно, что там понаписала Октавия? Холли поставила свой джип на стоянку и перебежала через улицу к автоматам с газетами. Купила нужную. В ней должна была быть напечатана первая часть отчета Октавии об аукционе. У Холли даже тряслись руки, когда она искала статью. Вот! «Любовь одной ценой?» От заголовка перехватило дыхание. А от фотографии, на которой она и Эрик целовались на крыльце её дома, подкосились колени. Она оперлась на бампер джипа и пробежала глазами текст.

— Ты не видишь того, что у тебя под носом, — хрипло сказал он. — Пока ты разбивала свое сердце и мучилась сомнениями относительно Патрика, что, по-твоему, происходило с ним? — На мгновение у него сделался ненавидящий взгляд. — Он хотел тебя так, что в глазах темнело.

Алексис вздрогнула.