Потом Лин никак не могла припомнить, кто же из них двоих первым понял, что они не одни. О себе она только знала, что внезапно почувствовала, как электрическую искру, что в дверях появился Уорнер Бельмонт и что Том тоже это заметил. Следующей осознанной мыслью было то, что, появись он моментом раньше, он бы мог услышать, как они говорят о нём. Но по-видимому, он слышал, как Том назвал её «милой», и видел, как он взял её лицо в руки. И снова, как тогда на танцах, вся её преданность Тому заставила её почувствовать стыд не за него — только за себя, что её увидели в такой момент. Она — сестра, к тому же на дежурстве. Заметив жёсткие линии вокруг губ Уорнера Бельмонта, означавшие, по её опыту, осуждение и презрение, она собралась с силами для защиты Тома, хотя не чувствовала достаточной уверенности.

Каждое действие было им рассчитано заранее, и он точно знал, сколько времени понадобится на бритье, на одевание и на то, чтобы быстро выпить чашку кофе. Перед тем как бриться, он снял наручные часы, положил их на умывальник и время от времени поглядывал на них. В одиннадцать десять он начал одеваться. Надел футболку, которую брат прислал ему с Гавайских островов, габардиновые рыжевато-коричневые брюки и легкую поплиновую ветровку. Положил в левый карман брюк носовой платок и взял с туалетного столика бумажник и мелкие деньги.

— Так вот, как я уже говорила, мне полагалось присутствовать на той вечеринке. Не поехала же я потому что буквально перед этим получила медицинское подтверждение своей беременности. — Тут Кэрис глубоко вздохнула. — До сих пор помню, какое теплое чувство охватило меня, когда доктор сказал мне… И, наверное, всю жизнь буду помнить… Я была так взволнована тем, что у нас будет малыш, что не могла дождаться, чтобы сообщить Эйдену. Я неслась от врача домой, как на крыльях, приготовила грандиозный обед и всё представляла, что и как буду Эйдену говорить. И вдруг… — Рассказ опять прервался тяжелым вздохом. — Эйден вернулся с работы и начал взахлеб рассказывать об увеселительной морской прогулке, на которую нас с ним пригласили на следующий уик-энд. Эйден просто не мог опомниться от счастья. Там должны были присутствовать какие-то влиятельные люди, знакомство с которыми очень помогло бы ему в бизнесе. — Глаза Кэрис вдруг наполнились слезами, и, схватив бокал, она дрожащими руками быстро поднесла его к губам.

Ясным октябрьским утром 1814 года мисс Диана Трэвис скромно стояла сбоку от алтаря в деревенской церкви в Истхеме и смотрела, как её старшая сестра Энн повторяет слова супружеской клятвы вместе со своим женихом Реджинальдом Уорреном лордом Стаффордом. Энн выглядела совершенно очаровательно в белом шелковом платье и подобранной в тон шляпе вуали, которая наполовину скрывала темные кудри и разрумянившееся, сияющее от счастья лицо. У Дианы мелькнула мысль — а как, интересно, будет выглядеть она сама в свадебном наряде, когда подойдет её черед выйти замуж. Как бы там ни было, Диана была абсолютно уверена в одном: она будет выглядеть совершенно иначе.

— И вообще, — решительно говорит моя соседка. — Вот ты пишешь Бог знает о ком: о каких-то арабах, цыганах, айсорах… Возьми и напиши о моих испанцах. Вот это — люди! Офра, например, — тринадцатое поколение семьи, и все говорят на ладино, ну, ты знаешь — на языке испанских евреев. Представляешь — тут собственные дети забывают родной язык за несколько лет, а эти — тринадцать поколений хранят язык и память! Офрин отец — он недавно умер — всю жизнь ходил в лавки и ресторанчики, которые держали его друзья, — специально, чтоб поговорить на ладино. Аристократы, голубая кровь! Между прочим, умер внезапно на 86-м году, посреди яркой жизни: джипы, мотоциклы, танцы… любовниц до фига! У старика были водительские права под номером 00003 в Палестине. И первый в стране «Харлей» тоже был его. А тот прислали разобранным прямо в канун Пасхи. Так все мужчины поднялись из-за праздничного стола и пошли мотоцикл собирать. Пасхальный сед ер! Запрет на любую работу! Но не собрать «Харлей» — это было выше их сил… Да там история на истории!

Во-первых, он записной волокита, который не пропускает ни одной юбки. Всей Америке известно, что ни один из его романов не затягивался дольше чем на неделю. Во-вторых, он курил сигары, от дыма которых Фрэнсис начинала чихать. В-третьих, Марк самый самовлюбленный и честолюбивый человек из всех, которых ей довелось встретить. Фрэнсис нисколько не удивилась, узнав, что Марк родился под знаком Льва...

— Мало, — резко подтвердил он. — Я такой же, как и все, Кейси. И ты мне нужна. Не только ради меня, но и ради тебя. Потому что мы никогда не будем по-настоящему счастливы, если не будем близки, если ты сама этого не пожелаешь. — Он замолчал, вглядываясь в её лицо, и добавил: — Но я готов дать тебе время, если ты это имеешь в виду. — Его губы сложились в горькую улыбку. — Я не собираюсь навязываться тебе. Разберись сама, Кейси, что для тебя важнее: продолжать жить в прошлом или попытаться найти в себе силы, чтобы жить и искать новое счастье? Ждать бесконечно я просто не могу, это было бы невыносимо.

— Согласен, — ответил Язон. — Я ошибался, когда думал, что атаки на город направляются телепатическими импульсами извне. Тогда мне эта гипотеза казалась вполне логичной и обоснованной. Верно, экспедиция на остров кончилась катастрофическим провалом. Да только вы забываете, что я предлагал. Пойди я в пещеру, обошлось бы без жертв. Думаю, мне удалось бы выяснить, что эти шевелящиеся растения — специфические организмы с необычайно высоким телепатическим потенциалом. Просто они особенно сильно отражали импульсы, которые питали атаки на город. А я всё перепутал, думал, что они раздувают войну. Теперь они все уничтожены, и точного ответа мы не получим. Но в одном их гибель нам помогла. Она показала, где надо искать подлинных виновников войны, кто на самом деле направляет и вдохновляет атаки против города.

Она выглядела усталой и измученной. Её гладкое чёрное платье с черно-белым шейным шарфом висело на ней, скрадывая фигуру. Зловещая примета — но чёрное ей шло. Чертовски шло. Особенно когда она носила чёрный свитер с ярко-красной юбкой — форму старших бойскаутов. Тогда одежда привлекательно облегала все изгибы её юного тела, настраивая окружавших её молодых людей на определенный лад.

Они припарковались в центре города и прошли через многовековые рынки Фримантла к пляжу. Они миновали прилавки с фруктами и овощами, а затем вошли в настоящий магазин-лабиринт, где продавались поделки, сувениры, еда и ещё много чего. Там было полно местных жителей и туристов, запах ладана смешивался с ароматами специй, свечей и маслом для попкорна. Здесь они задержались какое-то время: Софи разглядывала ювелирные изделия ручной работы, а Дэн купил бумажный кулек с фундуком в карамели.